«Я проехал 12 часов на ужин в честь помолвки брата. А он сказал: “Ой, мы отмечали вчера.” Тогда я…»

«Я проехал 12 часов на ужин в честь помолвки брата. А он сказал: “Ой, мы отмечали вчера.” Тогда я…» Шоссе тянулось бесконечно передо мной, бледно-серое под небом, которое никак не могло определиться солнце или буря. Я был за рулём с рассвета, в той самой дороге, от которой чувствуешь себя одновременно и беспокойным, и онемевшим. На заднем сиденье, укутанная в слои полотна, лежала деревянная шкатулка когда-то её вырезал мой отец собственными руками. Внутри я положил пару серебряных подсвечников, переданных мне от бабушки. Сегодня вечером я собирался вручить их Дариусу как знак благословения на его помолвку. Дом моего брата находился в двенадцати часах пути, но я говорил себе, что это ничто по сравнению с теми годами, что мы когда-то разделяли. Когда мы были детьми, между нами не существовало расстояний. Я вспоминал, как мы сидели на берегах реки Пайн с удочками, слишком большими для наших рук, и подзадоривали друг друга поймать первую окушку. Дариус всегда хитрил, дёргал леску, делая вид, будто клюёт рыба.