Они стянули с неё штаны на глазах у всех — но замерли, увидев её поясницу
Их шёпот был первым шагом. Лёгкие фразы, обронённые полуслучайно, но так, чтобы она обязательно услышала. «Смотри, как она наклоняется… Наверное, в спортзале только это и тренирует», — сказал Родионов, стараясь казаться смелее, чем был на самом деле. Смех подхватили остальные, и в нём звучала грубая, подростковая дерзость, сдобренная жаждой унизить. В этих звуках не было ничего безобидного: это был смех, используемый как оружие. Алина слышала их, но продолжала работать. Её пальцы уверенно закручивали болты, её дыхание оставалось ровным. Она знала — в таких условиях каждое лишнее движение могло выдать слабость. Седых шагнул ближе, его руки сложились на груди, и он заговорил громко, так, чтобы слышали не только его товарищи, но и случайные свидетели. «Нужно проверить ваши документы. Такие правила», — произнёс он, придавая своим словам официальный оттенок. Алина спокойно достала папку, протянула её. Бумаги были в порядке, все печати и подписи стояли. Но Седых ухмыльнулся: «Протоколы обновили. Теперь проверяем всё. И не только бумаги». Его слова прозвучали так, что в воздухе повисло предчувствие надвигающейся беды. Остальные трое начали расходиться полукругом, будто невзначай, но это было окружение — шаги, сокращающие её пространство. Алина поднялась. Её лицо оставалось спокойным, глаза — прямыми и холодными. Она сказала лишь одно: «Хватит». Это короткое слово, произнесённое твёрдо, могло бы остановить их. На мгновение тишина действительно накрыла всё вокруг, даже генераторы показались менее громкими. Но толпа, однажды вкусившая власть, не умеет останавливаться. Их смех вернулся — теперь резче, злее, издевательски. Руки потянулись к её брюкам. Шорох ткани смешался с тяжёлым дыханием и сдавленным смехом. В этот момент время словно остановилось. Алина не кричала, не вырывалась, но её «нет», произнесённое снова и громче, стало каменной стеной, которую они решили разрушить. Их казалось больше, чем её сопротивления, но именно тогда всё изменилось. Когда грубые пальцы рванули ткань, солнце ударило в её спину, открыв поясницу. И все четверо замерли. То, что они увидели, разрушило их браваду. На её коже, вместо ожидаемой уязвимости, они встретили карту, выжженную в плоти: пять мрачных знаков, словно следы тайной истории. Контур противогаза, цифры координат, молния, перечёркивающая шприц, очертания беспилотника, череп в очках ночного видения. Это не были татуировки ради украшения
