Падишах Бабур и кыргызы: ученый-поэт и основатель империи Великих моголов
Захириддин Мухаммед Бабур, основатель империи Великих Моголов, в начале был, как известно, правителем Ферганы, вырос в том ареале, где соприкасается нынешний Кыргызстан с Узбекистаном. Он любил эти края, охотился в горах Алая, пил воду Акбуры, которую в своих мемуарах «Бабур-наме» называет Андижанской рекой. История Великих Моголов полна драматизма и захватывающих зигзагов судьбы. Жалко, что о судьбах могольских завоевателей ничего не знал Шекспир. Накал страстей в их жизни по драматизму ничем не уступает истории Короля Лира, Макбета или датского принца Гамлета. После внимательного изучения жизни и завоевательных походов Бабура и его потомков по-другому начинаешь смотреть и на наши края, особенно на благодатную Фергану, на Андижан и Ош, на Алайские горы, на Узген и Мады, на Аксы. Именно эти места оставили неизгладимую память в сознании молодого Бабура, оказали глубокое воздействие на его человеческое становление. Там рождались его великие замыслы, вынашивались честолюбивые планы. Он состоялся как человек и как пассионарий в золотом треугольнике, который держится на трех древних ферганских полисах - Фергане, Оше и Андижане. С малых лет Бабур дышал воздухом этих краев, впитал в себя то, чем жили и что от своих предков унаследовали обитатели этого благодатного региона. Сидя в миниатюрной, столь любимой им ротонде на Сулейман-горе, он бросал мысленные взгляды то на запад, то на восток, но больше - на непокоренный юг… Блуждающая судьба завоевателя в конечном итоге привела Бабура в Афганистан, затем на громадный, издыхающий от тропической жары индийский субконтинент, напоминавший ему кипящий паровой котел. Здесь было все по-другому, совсем не так, как в Фергане, Оше, Кабуле и Самарканде. И ему предстояло завоевать Индию и жить там, а потом бразды правления созданной им империи передать наследникам, вошедшим в мировую историю как Великие Моголы. О родных ему краях Бабур не переставал думать, мысленно вновь и вновь к ним возвращался, не скрывая до конца жизни свою тоску даже после завоевания им Афганистана и Индии. Судя по знаменитому «Бабур-наме», мемуарам Бабура, родные с детства места для него остались как бы мерилом земной красоты, эталоном, с которым он поневоле сравнивал страны, входившие в его громадную империю от Герата до южной оконечности Индии, подчинившиеся его жестокой власти и железной воле.
