Дина Рубина 09/07/2025
Родилась в 53-м, в семье художника и учительницы истории. Центральной колеёй детства оказалась музыка. Закончила специальную музыкальную школу при консерватории для одарённых детей. Затем — консерватория, преподавание в Институте культуры, руководитель литобъединения при СП Узбекистана. В журнале "Юность" в разделе "Зеленый портфель". когда Дине Рубиной исполнилось шестнадцать лет, опубликовали её первый рассказ "Беспокойная натура". Потом там же были опубликованы ещё два рассказа, после чего рассказы нашей гостьи публиковались в отделе прозы этого журнала, где и печаталась до репатриации. Так что страну она покинула уже достаточно известным писателем. Лишь после репатриации даже толстыми журналами она была признана достойным автором - "Новый мир", "Знамя", "Дружба народов" стали регулярно публиковать её произведения. Очень колоритно и с присущем ей юмором Дина Ильинична рассказывает о своих первых шагах на писательской стезе: «Моя писательская жизнь в Ташкенте очень забавна, тоже — сюжет для прозы. Для заработка я переводила узбекских писателей. Премию министерства культуры Узбекистана получила за откровенную халтуру, которую накатала по мотивам узбекских народных сказок, совместно с поэтом Рудольфом Баринским. Дело в том, что от первого мужа я ушла с маленьким сыном к родителям, тем самым умножив вечную тесноту. Надо было срочно покупать кооперативную квартиру, я села и написала пьеску для театра музыкальной комедии. Там она и была поставлена, и с успехом (видно по премии), шла. На гонорар я купила однокомнатную квартиру, в которой прожила до переезда в Москву. Пьеска называлась "Чудесная дойра" (это инструмент такой, вроде бубна). Друзья, разумеется, тут же переименовали её в "Чудесную Двойру"». В театрах ставилась пьеса по моей известной повести "Когда же пойдёт снег?". Она ставилась в Москве, Перми, Брянске и ещё Бог знает где. Её же в виде радиопостановки гоняют до сих пор, а также в виде телеспектакля много раз показывали по центральному ТВ. Вообще же, убеждена, что мою прозу можно только читать. Играть меня в театре и кино так же невозможно, как играть Искандера или Довлатова. Проза писателей с ярко выраженной авторской интонацией не поддается переносу на сцену и экран. С этим нужно только смириться. В Москве жила свободным художником (вообще, свободным художником живу лет с двадцати трех, служить — фрагментарно — стала только переехав в Израиль, и вот, сейчас, о чем — ниже.) Круг общения — самый разный. Конечно, — писательский, художественный, музыкальный. Самый широкий. Я при внешнем беглом пригляде — довольно открытый человек, вполне светский. Так что, знакомства перечислить трудно. литераторов.) В конце 90-го мы репатриировались. Это — рубеж биографический, творческий, личностной. В Израиле немножко служила, много писала, выступала, жила на "оккупированных территориях", ездила под пулями, получала литературные премии, издавала книгу за книгой и в Иерусалиме, и в Москве. Премий две — за книги. Одна, им. Арье Дульчина, за книгу "Один интеллигент уселся на дороге", вторая — Союза писателей Израиля — за роман "Вот идет Мессия!". Период творческого кризиса переживаю всякий раз, поставив точку в очередном романе-повести-рассказе-эссе. Вообще, живу в вечном состоянии творческого кризиса. Повышенно самокритична. После переезда в Израиль молчала полгода. Но это был не узко-творческий, а тотально-личностной кризис, о котором я тоже писала в повести "Во вратах Твоих", и в романе "Вот идет Мессия!". Мой муж и моя дочь религиозны в самом прямом иудейском смысле этого слова. Со всеми вытекающими деталями жизни. Я же выскальзываю из любых пут, как и надлежит быть художнику, — хотя, конечно же, обращаюсь к Богу постоянно».
